Все про любовь

   Ленечка Никодимов мечтал жениться. Дело, в сущности, нехитрое. Несмотря на внешность чокнутого изобретателя (очочки набок, лохматая шевелюра и оттопыренные уши), Ленечка пользовался успехом у девушек. Во-первых, он мог бесплатно наладить компьютер, во-вторых, был интересным собеседником, в третьих, вообще… Вообще заключалось в добродушии, изливаемом Ленечкой на весь свет. Препятствие же заключалось в том, что жениться Никодимов мечтал исключительно на дочери миллионера. Будущий экономист понимал, что найти наследницу состояния где-нибудь по месту учебы или работы практически невозможно, поэтому он надеялся встретить ее на улице. А вдруг эта дочь магната или олигарха сбежала из особняка и теперь не знает, как ей вернуться домой? Ведь девушка из высшего общества не может знать о тех ужасах, что поджидают ее в мире простых людей. Она и понятия не имеет, что сколько стоит, она не умеет пользоваться общественным транспортом, она даже хот-дог не сможет откусить! Вот тут-то и появится Никодимов! Уж он-то заметит, что она не от мира сего и спасет от бытовых неприятностей… Ленечка часто стоял возле турникета в метро и смотрел на проходящих девушек. Ему мерещилась трогательная красавица, которая будет биться об железку, словно птичка. Еще он рассматривал женщин возле обычных магазинов: ему казалось, что вот-вот какая-нибудь из них спросит у продавцов: «А что такое гривна?» Девушка его мечты, путаясь в полах норкового манто, должна была выпасть из трамвая или метаться по улицам, приставая к прохожим с необычным вопросом: «Не подскажете ли, как остановить такси?»

   Но вместо прелестной хрупкой богачки ему то и дело попадалась на глаза крепенькая, как грибочек, белобрысая и голубоглазая однокурсница Ольга Луговая. Она появлялась везде рядом с Ленечкой и вступала в продолжительную беседу, отвлекая его от важной цели. Ленечка любил болтать с Ольгой, потому что она обладала энциклопедическими познаниями и вполне могла бы стать чемпионкой Брейн Ринга. И вообще она ему нравилась, несмотря на манеру совершенно не краситься и носить смешные гольфы и обувь на низком каблуке… Видимо, Ольга приехала в столицу из глухой провинции. Она употребляла в разговоре словосочетания, типа «вот та молодая особа» или «великодушно извините», и ей с трудом дались экзамены по английскому: она очень быстро что-то говорила, но преподаватель ее не понимал. Ольга была явно не равнодушна к Никодимову. Она норовила накормить его пирогами собственной выпечки и ласково пялилась на него огромными голубыми глазами в золотистых ресницах. Ленечке нравились Ольгины глаза и пироги были замечательными, но он считал бесчестным скрывать свои планы. Когда Оля в очередной раз возникла рядом с ним в метро и поинтересовалась:

   - Ты ждешь кого-нибудь?

   Ленечка честно ответил:

   - Жду.

   И далее поведал ей, что мечтает жениться на очень богатой девушке.

   - Но зачем тебе жениться на богатой? – удивилась Ольга, - разве ты сам не можешь зарабатывать?

   И тогда Никодимов изложил ей свое виденье проблемы.

   Леня не был дурачком, смотрящим красочное видео под хруст чипсов. Он учился в замечательном вузе, знал пару иностранных языков и умел создавать компьютерные программы. И получив наследницу миллионов, он не стал бы лежать под тропическим солнцем на берегу лагуны, а сделал бы много полезного и замечательного, например, занялся бы развитием высоких технологий в своей родной стране…

   Мысль о женитьбе на очень богатой девушке пришла в его голову, когда он понял, что у него есть все для удачной карьеры, кроме главного. Дело в том, что у Лени отсутствовало умение идти наверх по головам других людей. Его папочка и мамочка так постарались с воспитанием единственного сына, что теперь только вздыхали, вспоминая свои педагогические ошибки: «Отдай совочек мальчику! Он же младше!» или «Не толкай девочку, она будущая женщина!» Ленины экономические, лингвистические и прочие способности требовали размаха, но его тонкая натура не позволяла крушить, подставлять и унижтожать конкурентов. Оставался один выход – женитьба на миллионерше.

   - А как же сердце, душа? – взволновано спросила Олечка, - вдруг тебе понравится бедная девушка?

   - Оля, в каком веке мы живем? Доверять можно только разуму и твердому расчету, - отрезал суровый Никодимов.

   Ольга, казалось, Ленечку поняла и больше не приставала к нему ни с пирогами, ни с разговорами о великих философах. Она издали по-прежнему ласково и грустно следила за ним. И Никодимов тоже поглядывал в ее сторону: очень хотелось поболтать, но совесть не велела ему понапрасну пудрить девушке мозги.

   И тут откуда-то из недр деканата по институту пополз слушок, что среди курсовых барышень есть самая натуральная миллионерша. Ленечка просто обалдел. Пока он носился по улицам, рядом с ним совершенно бесхозно существовала его мечта. Никодимов начал вычислять, кто же из курсовых девиц – дочь олигарха. Но очень скоро запутался в расчетах. Черненькая и смешливая Иванцова, хотя и приезжала в институт на мерсе, имела таких поклонников, вступить в любовный треугольник с которым посмел бы лишь камикадзе… Впрочем, и Валечка Сенько тоже годилась: у нее была шубка из соболей и бриллианты. Но и у остальных девчонок вид был просто королевский: когда они пробегали на занятия по утрам через институтский двор, казалось, что в старинном здании происходит отборочный тур «Мисс мира». Бедный Ленечка с ужасом понимал, что каждая из них могла бы быть миллионершей. Кроме Оли Луговой, разумеется. Только у нее была толстенькая косичка, перетянутая обычной резинкой. Только она приходила на институтские дискотеки в том же джемпере, что и на занятия. И только с ней хотелось Ленечке сесть рядом и поговорить, хотя бы о разнице между философией дзен и чистым буддизмом…

   Наконец Никодимов нашел выход: чтобы вывести девушку из высшего общества на чистую воду, нужно оказаться в первозданных условиях. Ведь изначально он искал барышню совершенно не приученную к труду, неспособную отличить морковь от свеклы. Уже через неделю весь курс загорелся Ленечкиной идеей провести три дня в лесу среди суровой первозданной природы.

   - Подумаешь, «Последний герой»! – разорялся Никодимов, - да в этих тропиках, питаясь одними бананами, можно выжить! А вот пусть кто-нибудь в нашем обычном лесу выживет. Это вам не шутки. Кругом волки, медведи. Из пищи одни сосновые шишки, тут уж всерьез можно ноги протянуть! «Мужчины» курса идею поддержали в основном из-за перспективы отогревать прекрасных дам ночами в тесных спальных мешках. Дамы, повизгивая и похихикивая, тоже решили испытать себя на прочность.

 

   До намеченной поляны добрели удачно и, застелив лапником землю, поставили палатки. На костре варилась каша с копченной курицей. Парни уже разливали в пластиковые стаканчики коньяк и водку. А Ленечка пристально следил за девушками. Вот сейчас обнаружится та, которая ничего не умеет и только беспомощно следит за остальными. Увы! Страшное разочарование ожидало Никодимова. Все девушки ничего не умели и беспомощно следили за тем, как Ленечка разводит костер. Только Олечка споро готовила, быстренько чистила овощи и споласкивала после поевших посуду. Она одна догадалась взять с собой средство для мытья посуды в холодной воде и лишь у нее нашелся топорик и фонарь. Впрочем, когда все выпили, Ленечка развеселился, стал танцевать с остальными при свете костра, и все было замечательно. Он даже забыл, зачем все это затеял, и в тесной палатке до утра держал в своей руке теплую Олину ладошку…

   А утром, опомнившись, вновь стал искать свою богатую невесту. Но его ожидало столько трудов, что он просто не мог сосредоточиться на этой сложной задаче. Хорошо, что ему помогала Оленька Луговая. Она опять так быстро разожгла костер, заварила чай и приготовила вермишель с мясом, что Никодимов не выдержал и сказал: «Ты, наверное, где-то в лесу выросла, может у тебя папа лесником работает?» Оленька засмеялась и, покраснев, ответила: «Да у него очень похожая работа…» Остальные девочки не выспались, раскисли и, насупившись, слонялись по поляне. Опять Никодимов не мог определить, которая же из них наиболее изнеженна и неприспособленна к лесной жизни… Они все одинаково конючили: «И чего мы сюда потащились… Поехали домой… Еще одна такая ночь, и я умру…» В середине дня Никодимову случилось пойти за дровами вместе с Борькой Мельниковым, курсовым казановой. Они молча рубили сушняк. Потом уморились и сели перекурить.

   И тут Борька неожиданно спросил:

   - Слушай, Никодимов, а откуда эта Луговая, ты не знаешь?

   - Да вроде из села какого-то… Папаша у нее лесник…

   - А… Я так и подумал… Я уже про всех выяснил. У Таньки из деканата. Только Олькиного личного дела не нашли.

   Никодимов застыл, как соляной столб. Потом выдавил из себя вопрос, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

   - А тебе зачем?

   - Да ты что, Ленька? Совсем от жизни отстал! Да ведь у нас все парни на курсе в глубоком поиске уже месяц. Миллионершу ищем. Может, вранье все, а может правда.

   И Ленечка с ужасом услышал, что он совсем не одинок, и желающих обзавестись богатой женой на курсе много. Почему-то, услышав со стороны похожую повесть исканий, он расстроился. И не наличие конкурентов его задело. Нет, его жег стыд за банальность и мелкость своей идеи. Теперь великая цель казалась ему пошлой и глупой. Сквозь мысли о своем позоре он слышал, как бубнит Борька:

   - Валечка ребенка нянчит у «новых русских». Шубу у хозяйки берет, бриллианты фальшивые. Иванцова в стриптиз-баре работает… Москаленко курсовые заочникам пишет… Карина собак выгуливает.

   Тут Никодимов встрепенулся:

   - Каких собак?!

   - Питбулей, мастино… Их хозяива сами боятся, а Карина привыкла. У нее папа – дрессировщик медведей.

   Ленечка представил себе хрупкую Карину в окружении своры страшных собак и зажмурился. А Борька продолжал свои размышления:

   - Не может быть, чтоб вранье. Сведения точные. Но кто?! Кто?

   Еще долго вслед ударам топора он выкрикивал свои «Кто?», а Никодимов униженный и растоптанный морально, оцепенело стоял рядом.

 

   К вечеру все засобирались домой. Теперь Ленечка совсем по-новому смотрел на девчонок с курса. Теперь он видел, что они симпатичные и славные. Про себя отметил, что у одной, хотя и модные, но холодные сапожки. А у другой усталый вид… И охотно взялся помогать им собирать вещи. А когда прошли половину пути, вдруг выяснилось, что Москаленко забыла на поляне свою косметичку. «Да плюнь ты, - уговаривали ее подруги, - подумаешь, косметичка, что у тебя там?» Москаленко как-то по-детски заплакала и призналась, что там деньги: сорок гривен. Ленечка подумал, что писать курсовые и контрольные совсем не легко и, крикнув ребятам, чтоб они шли к остановке, побежал назад. Косметичку в темноте пришлось поискать, но она все же нашлась.

   Назад он бежал бегом. Было не слишком темно. Но все-таки Ленечка угодил ногой в какую-то яму и упал. А когда поднялся, выяснилось, что на ногу невозможно ступить. Он выломал палку покрепче и побрел вперед. Через час ему навстречу вышла Олечка Луговая. А еще через полчасика выяснилось, что они банально заблудились. Но Оля не испугалась, а предложила:

   - Давай, Ленечка, остановимся и посидим у костра до рассвета. Утром определим направление, может, электрички будут слышны. Ничего, в лесу – не в городе: не пропадем!

   - Это твой папа-лесник так говорит? – спросил Никодимов.

   - Нет, дедушка.

   - Тоже лесник?

   - Ну, вроде этого… - уклонилась от прямого ответа и почему-то покраснела Луговая.

   «Стесняется, верно, простой родни», - подумал Леня. У Олечки в кармане нашлись спички. Она быстро развела костер, хотя дрова были сыроватые. Усадила Леню на еловые ветки и осмотрела его распухшую ступню.

   - Перелома вроде бы нет, но лучше не трогать пока… Вдруг трещина…

   Ленечка смотрел, как она ломает сильными руками ветки, подбрасывая их в костер, и ему было хорошо и спокойно. Потом они сидели, обнявшись, и Никодимов вдруг неожиданно для себя сказал решительно и серьезно:

   - Оля, я люблю тебя.

   Олечка засмеялась и спросила:

   - А как же миллионерша?

   - Да черт с ней! – разозлился Ленечка, - пусть на ней Борька женится!

   - А вот Борьке-то она и не достанется! – опять захохотала Оля.

   И тут уж Ленечка не выдержал и поцеловал ее прямо в смеющиеся, нежные и теплые губы…

   Утром они вышли к станции, где их ждали девчонки. Еще полдня собирали по лесу отправившихся на поиски мужчин. Поход стал институтской легендой, тем более что через месяц Никодимов и Луговая поженились. Перед подачей заявления в ЗАГС Олечка, краснея и волнуясь, сообщила Лене:

   - Мне очень стыдно тебе это говорить, но приходится: дальше скрывать правду будет невозможно… Мои родители… То есть, мои предки… То есть, я… В общем, миллионерша – это я.

   Сперва Ленечка решил, что предсвадебное волнение сыграло свою роль, и у Олечки нервный срыв. Но она предъявила свой иностранный паспорт и поведала Лене семейную сагу. Рассказала о предках: эмигрантах времен гражданской войны, о том, что в семье были и невозвращенцы времен войны холодной и беженцы недавних экономических волн. О том, что русский язык в доме никогда не забывали. Что старшее поколение клана отправило ее на родину предков, дабы она проверила себя на стойкость в тяжелых условиях.

   - Мне так жаль, что я обесценила твой благородный порыв – взять в жены бедную девушку! – лепетала Олечка.

   - Да ладно, - вздохнул Леня, - я уж переживу как-нибудь… Но ты мне скажи, кто разработал твой гениальный имидж? Как тебе удалось так перевоплотиться?

   - Олечка не сразу поняла, о чем ее спрашивает Никодимов, но, уразумев, вздохнула:

   - Видишь ли, я выгляжу, как обычно. С чего ты решил, что наши миллионерши ходят в норковых шубах? У нас их только старушки носят и кинозвезды… А мы сами себя обслуживаем. Живем довольно экономно.

   - Ну, хорошо. А где ты научилась так костер разжигать, кашу варить?

   - Во-первых, у дедушки ферма есть в Канаде. Я там много времени провела. Во-вторых, я в организации скаутов была командиром звена. Мы и не в такие походы ходили.

 

   На свадьбе Олечка была чудо как хороша в прелестном платье от парижского кутюрье. Ее светлые волосы падали роскошной волной. Родственники оказались милыми и интеллигентными людьми, почему-то наличие миллионов совсем их не портило. Студенты веселились. Хип-хоп звучал вперемешку со старинными романсами. А Ленечка, растерянный и вспотевший, норовил забиться в уголок, чтобы там с отцом новобрачной обсудить свои новые идеи. Оттуда его и вытащил Борька. Он пожал Лене руку и веско сказал:

   - Молодец. Поздравляю. Ну, у тебя и чутье! Скажи мне только: как ты догадался? Что тебе подсказало, что это – она?

   Ленечка молча улыбался, хотя с полным основанием мог бы ответить: «Мне подсказало сердце». И как громко пела черноглазая цыганка, ублажая старых эмигрантов: «Верьте, милые, сердцу, сердце одно не солжет»…